предсказание на тысячелетие

Медитация. Древняя наука и наука будущего

Слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми.

/Екклезиаст 9:17/

Наука будет служить для того, чтобы сделать жизнь более удобной, более сознательной и более прекрасной; а медитация станет неотъемлемой частью образования во всем мире. А взаимная уравновешенность [науки с медитацией] сформирует человека как единое целое. Без медитации у вас не может быть ясности и внутренней основы, а также непорочного и искреннего взгляда на вещи... Такой синтез способен создать совершенно новую науку.

/Ошо (1987 год)/

Насколько нам известно, после того как будет более полно усвоен вселенский закон, оба вида существ — одухотворенных и материалистических — станут единым целым. Ощущайте свое сродство со всеми Божьими тварями и боритесь за все то, что праведно. Гоните прочь страхи, уймите гнев и трудитесь ради всеобщего блага.

/Духовные проводники Рут Монтгомери (1976 год)/

Поиск духовной истины ни коим образом не препятствует поиску объективной реальности, поскольку обе эти сферы существуют совершенно раздельно.

/Ошо (1987 год)/

Наука — это система знаний о закономерностях развития общества, природы и мышления. И вот эти самые знания за последние три столетия, потеснив слепую веру, освободили нас от многовековых оков предрассудков. Без этого мы не смогли бы ни расщепить атом, ни осуществить полет на Луну. К несчастью, нас бросает из одной крайности в другую, — от фанатичной субъективности к измерению объективной реальности с помощью логарифмической линейки. Люди способны творить научные чудеса и брести аки посуху по поверхности лунного моря Спокойствия, совершенно забывая, однако, о своем дальнем рубеже — субъективном внутреннем мире. Людей не устраивает жизнь ортодоксальных полудурков, обладающих либо сугубо объективным, либо чисто субъективным мышлением. Новое человечество должно объединить в себе оба этих начала.

Человеческое бытие взвешивается на символических весах. На левую чашку кладется аристотелевская объективность. Здесь находится наука о логических рассуждениях, аргументации, доводах и доказательствах. Она требует от нас при первом открытии истины в материальных вопросах руководствоваться тремя постулированными понятиями. Во-первых, понятием о терминах, требующих конкретных определений; во-вторых, понятием о суждении, связанным с правильным утверждением или отрицанием идеи; и, в-третьих, понятием о силлогизме, умозаключении, состоящем из большой и малой посылки, из которых следует вывод. Все это представляет базис для получения современной наукой своих знаний.

Научные дисциплины, зиждущиеся на принципе объективности, добились огромных успехов в разрешении проблем, связанных с материей. Однако, сталкиваясь с миром субъективным, ученые зачастую оказываются перед неразрешимой проблемой. Следует ли им отрицать все то, что они думают или ощущают, лишь по причине невозможности увидеть это или испытать в своих лабораториях? Те же самые трудности распространяются и на сферу пророчеств, где проблема, каким образом предугадать будущие события, все еще остается тайной за семью печатями. Следует ли нам отрицать существование явления лишь на том основании, что мы не способны объяснить его, пользуясь объективными способностями нашего разума?

Ни одна из дисциплин, оперирующая объективными доводами, никогда не содержит и не приводит никаких данных о том, кто логически обосновывает сказанное. Объективному мышлению не удается ни определить, ни оценить того, кто наблюдает мир во всем его диалектическом многообразии. Не способно оно это сделать как в отношении того, кто судит, что есть добро или зло, так и в отношении того, кто. определяет, что есть истина.

В чем же заключаются свойства или сущность, если угодно, существа, стоящего за всеми этимимыслями, поступками и чувствами? Так вот, изучение этого субъекта и составляет предмет другой науки, науки о самосозерцании — медитации.

По всей вероятности, учеными древности, занимавшимися этим сугубо субъективным предметом, были Гаутама Будда и мистики школы дзэн. Они создали и подарили миру искусство субъективной логики, которое расположилось на правой чаше символических весов. В этой науке, рассматривающей реальность сквозь призму субъективного мышления, ученый является одновременно и экспериментатором и объектом эксперимента.

И прежде, чем подвергнуть истину оценке субъекта, здесь также необходимо определиться с тремя постулированными понятиями. Понятие о терминах требует начать с признания того факта, что субъект приведен в замешательство, испытывает боль и переносит страдания, поскольку находится в состоянии заблуждения, ошибочно отождествляя желаемое с материальными объектами. Для доказательства этого субъекту необходимо оперировать понятием суждения и проявлять проницательность, именуемую самосозерцанием и сознательной памятью. Мистики-медитаторы утверждают, что посредством беспристрастного наблюдения за мыслями, действиями и эмоциями как таковыми каждый может прийти к заключению, что находится в состоянии бытия, не связанного ни с личностью, ни с мыслями, ни с эмоциями.

Основываясь на данном открытии, можно сделать вывод о том, что индивидуум не является объектом, он — свидетель существования иных объектов. Наблюдая голую сущность мыслей, эмоций или действий, любой непроизвольно ощущает себя отделенным от них. И осознание этого приводит к немедленному избавлению от всех страданий и преодолению всех разногласий. А отсюда следует заключение о том, что сознание представляет собой свободу вне познанного. Можно обретаться в мире, не являясь в то же время его частью.

(Бедняга Аристотель, должно быть, от расстройства волчком закрутился в своем гробу.)

Совершенно очевидно, что природу такого явления методами аристотелевской диалектики объяснить невозможно. Никто не обладает способностью наблюдать или анатомировать сознание. Однако ни один медитирующий также не может объективно доказать, что ощущаемое им сознание имеет некое иное, отнюдь не связанное с биологическими процессами естество. Объективное и субъективное начала — несмешивающиеся ингредиенты Мироздания. Одно из них не может подчиниться законам другого. Тем не менее наука мистицизма утверждает, что объективные и субъективные явления могут быть уравновешены на весах реальности. Нельзя заставить гореть воду, а огонь сделать влажным. Используя, однако, обе стихии, можно сварить большую чашку кофе. Диаметральные противоположности способны взаимно дополнить друг друга.

А чем же тогда является человеческое существо? Вопрос этот так и останется без ответа, ибо все вопросы и ответы самоуничтожаются в процессе созерцательного свидетельствования. Переходя во вне диалектическое состояние, личность становится как бы безнравственной, а еще лучше сказать, — вне нравственной. И если этой иллюзорной эфемерности, именуемой человеческим существом, можно дать какое-то словесное определение, то оно — объект. Поэтому ничего из того, что было ска-занно, не имело никакого отношения к субъективности. (Вы слышите, как стонет тень Аристотеля?)

В начале самого прогрессивного в научно-техническом отношении столетия Абдула Беха предрек успешное слияние духовных и материалистических наук, которое должно произойти в ближайшем будущем:

Такой союз создает новую культуру, в которой все духовное выразится и воплотится в материальном. Воцарится идеальная гармония, все люди объединятся, и достигнуто будет состояние высшего совершенства. Весь мир сплотится и станет сияющим зеркалом, отражающим божественные качества.

/Парижские беседы (1911 год)/

Даже с сугубо объективистской точки зрения налицо все признаки того, что революция в научных дефинициях не за горами. Со второй половины 20-го столетия человечество начало крепче дружить с противоречиями и парадоксами. По свидетельству издательства Бэнтам букс, оно в 1980-х годах в десять раз увеличило тиражи книг серии Новый век — медитация. Хотя 1960-е годы и миновали, найдя упокоение в архивах кинохроники, мистики восточных верований и их учения о самосозерцании до сих пор продолжают привлекать умы Запада.

Старая гвардия конструкторов человеческих душ, теснимая по всему фронту, сдает позиции тем, кого иногда называют новой священнической иерархией — психологам.

Читать далее: Медитация: закат примитивной психологии